В 1958 году в возрасте 33 лет умер отец. Гроб стоял в красном уголке предприятия, на котором он работал. Его новая жена не захотела сильно заморачиваться с похоронами. Меня и моего сводного брата, тихого черноволосого мальчика, тоже очень похожего на отца (мать сохранила фотогорафию отца, паспортного формата и если бы я не знал, что это мой отец, то с полной уверенностью заявил бы, что это моя фотография) посадили на табуретках у гроба. Кроме нас никого больше не было. Люди толпились в отдалении, как бы в страхе. Сидели мы долго, хотелось есть и кто-то угостил нас пряником. Стало немного веселее. Уже на кладбище приехала мать, она плакала и вскоре уехала. Я не плакал, но когда гроб начали закидывать землей, взахлеб разрыдался. Почему я так горько плакал, я и сейчас не могу обьяснить. Отца я не знал и не страдал безотцовщиной. Отца и мать мне заменяла моя бабушка, звал я ее Матяленька (мама старенькая). Когда я еще не ходил в школу, мы с ней путешествовали по родственникам. Автобусного сообщения тогда еще не было и мы ездили на перекладных. Она отправляла меня договариваться к шоферам, чтобы взяли на с бабушкой на попутку. В большинсве случаев это срабатывало. Хотя какая она была бабушка, когда мне было 5 лет, ей исполнилось только 49. Она была маленкого роста 1,48, пухленькая и сколько ее помню, выглядела она всегда, как старушка. Когда она умирала, уже агонируя, взглянула на меня.Она как-бы потянулась ко мне и я больше почувствовал, чем услышал, как она произнесла моё имя,Валерочка.
Продолжение следует.