Родился я не в немецкой семье,но моими первыми книгами были, написанные готическим шрифтом, немецкие книги с картинками, на которых, в одной книге, были изображены бытовые сценки и герои сценок носили национальные костюмы. Не знаю чем, но мне запомнилась картинка, где мужчина снимает сапог с помощью хитроумного сооружения. Помню женщин в красивых одеждах. В другой книге были картинки изображали птиц, но они меня мало интересовали. Все картинки, в обоих книгах, были выполненные в виде открыток и после вклеены в книги. Когда встал вопрос, какой язык хочу изучать в школе, мать посоветовала немецкий, потому что и она когда-то его изучала в школе и рассказала забавную историю из того времени, когда она сама училась в школе: Подружка полусила двойку по немецкому. Она плакла и постоянно повторяла : Да знаю я, Страссе -улица. Так что мое первое немецкое слово, еще до его изучения, было Strasse-улица. Потом мать вспомнила слово машингевер (Maschinengewehr) пулемет и третьим словом было слово стол der Tisch, она так и сказала - дер тиш. Моего отчима, еще мальчишкой- ПТУшником, отправили, после освобождения Кузбасса, на его восстановление. Там он познакомился со всеми видами трофейного вооружения, которое шло на переплавку, и ему очень понравился немецкий автомат Шмайссер, так он назывался по имени автора, его создавшего Schmeisser
Надо сказать, что у отчима были золотые руки. Работал ли с металлом или деревом, все ему удавалось. Был он прекрасно рисова, делал копии знаменитых картин. Из дерева, он мне сделал копию Шмайссера 1:1 и покрасил его черным лаком. Патцаны на улице, увидев его, задохнулись от зависти. Понятно, что играя в войнушку, я был немцем. Немецкицй язык я учил в школе, институте, но я его не знал, но всегда мечтал им заняться по настоящему и даже предпринимал ряд попыток для этого, но не хватило силы воли.
Женился я на немке не специально. По большому счету, мне было все ровно, какой она национальности. Позже я узнал, что моя мать очень была огорчена тем, что у нее сноха немка. Да и Олины родители не одобряли ее выбора. "Помяни наше слово, когда твой муж назовет тебя фашисткой", говорили они ей. Но в семье немцем больше был я и первое немецкое слово, как уверяет мой сын, он услышал от меня.
Когда мы переехали жить в Германию, я растворился в ней. Стал тем о которому говорят,: Да они такие же как вы, они переселились после войны из Пруссии. И это мне лестно слышать. Да я такой же как тот, которого поляки выгнали из Пруссии после войны. Я не против.